Угорново – деревенька на берегу реки Немда. Угор, т.е. дословно, «возле горы». Деревенька, выросшая на угоре, и была названа Угорново.
Согласно ревизским сказкам на 1858 году было в деревне 3 двора, 9 мужчин, 13 женщин[1], По статистическим данным в 1870 году деревня состояла из трех дворов, в которых проживало 24 жителя[2], в 1897 году было 5 дворов и 30 жителей, в 1907 году 21 житель[3].
До затопления края водами Горьковского водохранилища река была почти под деревней Хороброво, а дойти до нее нужно было через гривы и лес. В лесу росли черемуха, смородина, калина.
Старая легенда гласит, что жил некогда в деревне Хороброво поп. Имел он приличный приход, но злоупотреблял алкоголем. Грешен был по этой части. И вот однажды, ради опохмела, продал он Угорново и Хороброво, вернее пропил. Может это была чья-то выдумка, но многие верят в это.
Колхоз в деревне носил имя «Первая пятилетка», председателем был Кобатов Иван Иванович, не местный, из-за Унжи. Затем, когда деревни Сивково и Угорново объединились в один колхоз, стал называться «Имени Буденного». В колхозе были коровы, овцы, лошади, поросята, куры.
Была своя колхозная «пожарка», весь инвентарь для обработки почвы. Однажды пронесся над деревней смерч, он сорвал с домов и бань крыши, растрепал копны с сеном. В огороде все было перемешано, смято и скомкано. Об этом событии помнят до сих пор.
Семьи были многодетными:
Лебедевы Иван Федорович и Александра Семеновна имели 7 детей: Алексей, Федор, Татьяна, Александра, Антонина, Александр, Вячеслав.
Лебедевы Геннадий Федорович и Анна Павловна имели 5 детей: Павел, Виктор, Зинаида, Александр, Антонина.
Лебедевы Павел Федорович и Таисия Васильевна – 3 детей: Валентина, Аркадий, Владимир.
Лебедевы Иван Кондратьевич и Клавдия Андреевна имели 6 детей: Виталий, Юрий, Павел, Александр, Галина, Людмила.
Скворцовы Михаил и Мария имели одну дочь Александру.
Скворцовы Иван Иванович и Анна имели 5 детей: Владимир, Валентин, Аркадий, Анна, Людмила.
Скворцовы Алексей Иванович и Александра Ивановна имели 2 детей: Виктор и Николай.
Флягины Виталий Павлович и Лидия Сергеевна имели 5 детей: Зинаида, Павел, Николай, Валентина, Вера.
Флягины Александр Павлович и Анна Андреевна имели 5 детей: Павел, Павла, Юрий, Людмила, Валентина.
Флягин Николай Павлович и Наталья Ефимовна – 5 детей: Геннадий, Татьяна, Аркадий, Валентина, (пятого не помнит)
Отец Флягиных, Павел Федорович, был зажиточным крестьянином. Его раскулачили и сослали. Но из ссылки он бежал и прятался у себя дома в бане. Днем сидел в яме, вырытой в бане под полом, по ночам же находился в самой бане. Жена – старушка просила маленьких детей унести в баню деду еду. Ведь ребятишки играли в прятки и могли незаметно пронести еду. Я и сама не раз носила сверточки. Но однажды деда выследили: ночью он зажег в бане лампадку, по этому маленькому огоньку его и нашли. Был жестоко бит розгами, недолго полежал и умер.
Семеновы Василий и Мария – 3 детей: Григорий, Александр и Александра.
Семеновы Григорий Васильевич и Александра Дмитриевна – 4 детей: Валентина, Виктор, Антонина, Александр. Александр и сейчас живет в родительском доме. Григорий Васильевич работал мельником, а потом пас жеребят со всех колхозов. Гонял их за Унжу на острова под Пелегово. Угонял их на все лето, осенью колхозам возвращал сильно окрепших и подросших животных. От колхозов получал натуральную плату: сено, зерно, картошку, капусту. Имел свое хозяйство: корову, овец, кур, гусей, также было 12 ульев.
Лебедевы Василий Кондратьевич и Евдокия Семеновна – 6 детей: Нина, Виталий, Сергей, Анна, Александр, Алексей.
Семеновы Василий Иванович и Александра Кирьяновна – 3 детей: Виталий, Геннадий, Антонина. Василий Иванович работал лесником. Умер в лесу у визирного столба.
Семенов Сергей Иванович и Евдокия Никитична – 2 детей: Нина и Антонина.
Флягины Антон и Екатерина – 5 детей: Павел, Александр, Геннадий, Виктор, Анна.
Лебедевы Павел Кондратьевич и Мария Павловна – 3 детей: Аркадий, Николай , Альбина.
Лебедева Клавдия Кондратьевна и Караваев Павел Иванович воспитали дочь Веру. Вера Павловна – последний житель деревни Угорново.
Семенов Алексей Васильевич и Мария – 2 детей: Татьяна и Мария. Семья уехала из деревни.
Во время войны боронили колхозные поля на быках. После войны в деревне случился пожар, который охватил и скотные дворы. Много погибло тогда лошадей и коров, кур и поросят. Причиной пожара было неосторожное обращение детей с огнем!
В деревне перед войной, было 19 дворов. В середине деревни был колодец с большим колесом. Избы были обычными, а пятистенок для этих деревень – большая редкость. Бани были крыты соломенными крышами, поэтому находились за деревней, на отшибе. У каждой бани был свой колодец, в котором вода была чистая и не замерзала даже в лютые морозы.[4]
Список удельных крестьян деревни Угорново за 1858 год
Алексей Гаврилов, 40 лет.
Дмитрий Михеев, 48 лет, 2-ая жена Евпраксия Григорьева, 23 года, дочь Парасковья, 16 лет, Матрона 12 лет, Марья, 9 лет, сын Емельян, 4 года.
Семен Дмитриев, 26 лет, жена Александра Анкудинова, 25 лет, дочь Устинья, 3 года, Маремьяна, 1 год.
Федор Дмитриев, 1833 г.р. с 1865 -1875 гг. находился на военной службе. (200-13-539-377об-378)
Петр Емельянов, 53 года.
Иван Петров, 32 года, жена Анна Федорова, 32 года, дочь Марья 3 года, приемная дочь Прасковья, 9 лет, Василий, 1год.
Алексей Емельянов, 51 год, жена Мавра Калинина, 57 лет, сын Петр умер в 1853 г. младенцем, дочь Агафья 12 лет. (200-13-539-377об-378)
Марья Игнатьева, 21 год, девица.
Лебедев Василий Кондратьевич 
Флягины Николай Павлович и Наталья Акимовна 
Гроза над Немдой
В небольшой деревеньке Угорново, что стоит в двух километрах от Нежитина, на живописном берегу Немды, застала меня однажды сильная гроза. Дождь лил как из ведра. Попросился в избу, что стояла на краю деревеньки. В просторной комнате галдела ребетня, визжа при вспышках молнии и втягивая головенки в плечи при раскатах грома. Молодая хозяйка, не обращая внимания на возню малышей, хлопотала у русской печи. Я сидел у окна и все поглядывал на небо – скоро ли уйдет туча? Но ливень усилился, теперь не было видно даже реки и леса.
Разговорился с хозяйкой. Только теперь я по-настоящему разглядел ее: лицо красивое, продолговатое, бледное, большие голубые глаза смотрели грустно – верный признак того, что в жизни женщины случилась драма, которая, может быть, и зарубцевалась в душе, но глаза сохраняли о ней память.
Женщина встала около меня и тоже посмотрела в окно. «Какой ливень! Скоро ли пройдет?На ферму же собираться надо…». Узнал, что ферма на которой она работает, занимает первое место в хозяйстве по надоям молока. А на ферме самый большой надой у нее- Люды Сиротиной. Спросил у хозяйки о житье-бытье. Она грустно улыбнулась и махнула рукой: «Не спрашивайте лучше…» И , все же, повинуясь какому-то женскому чутью или из желания освободиться от тяготившего чувства,рассказала мне историю, которая надолго запомнилась мне.
Когда о многих деревнях заговаривали, как о неперспективных, Люда закончила десятилетку в Нежитине и уехала в Кострому. Выучилась на продавца и стала работать в магазине. Но через три года снова появилась в Нежитине с маленьким ребенком на руках. Прежде сельчане знали эту красивую девушку ласковой, доброй, отзывчивой, а тут глядят, словно подменили ее – стала вспыльчивой, недоверчивой, замкнулась. Заменив мать, которая была передовой дояркой, встала на ее группу коров Прошлая жизнь в Костроме часто всплывала в памяти,- и так она отличалась от жизни нынешней, однообразной и серой: дом да ферма, ферма и снова дом. Руководство хозяйства стали замечать, что молодая доярка часто нарушает трудовую дисциплину, иноглда коровы на ферме оставались недоенными, а Люду находили дома : на столе бутылка, неубранная еда. Бригадир Анна Обозова приходила и стыдила доярку. Ее приглашали в контору, разбирая ее поведение на месткоме.
Наконец, сделали последнее предупреждение. Трудно сказать как бы сложилась ее дальнейшая жизнь, но как раз в то время появился в хозяйстве новый человек, молдаванин, молодой, интересный, очень строгий, выдержанный. Приехал он со своими друзьями-молдаванами, строили они новую ферму. Людмила видела его несколько раз на стройке, в конторе и на улице в Нежитине. В один из летних вечеров познакомились. Звали его Григорий. Молдаване трудились на стройке без выходных и на встречи оставались лишь поздние вечерние часы. Порой в лунную ночь Григорий и Людмила садились в лодку и плыли по реке. Григорий негромко напевал свои молдавские песни. Люда, сидя на корме, слушала. И оба восхищались серебристом блеском ночной реки, лунным сиянием и тишиной.
Шло время. Молдаване построили ферму и стали собираться домой. В тот день, когда они уезжали, Людмила металась т дома в тоске и в слезах, ведь навсегда уезжал человек, который отогрел ее душу и заставил совсем по-иному смотреть на мир и на жизнь. Вечером, после дойки пошла в Нежитино, чтобы теперь одной уже пройтись по тем тропинкам, по которым совсем недавно ходили они вдвоем, чтобы вспомнить ушедшее и теперь невозвратимое, милое и дорогое сердцу.
Она медленно спускалась к реке, и вдруг впереди увидела на тропе мужчину, напоминающего ей Григория. Она даже замедлила шаг, всматриваясь в далекую фигуру. Мужчина постоял над рекой и повернул обратно. И тут у Люды перехватило дыхание – к ней поднимался Григорий.
Это были самые счастливые минуты в их жизни.
А скоро они поженились. Григорий устроился работать на Угорскую ферму, где у Люды была группа коров. Он возил на лошади молоко и корма, а через месяц его назначили заведующим фермой. Строгость и дисциплинированность нового заведующего быстро сказались на настроении коллектив а. О нарушении трудовой дисциплины речь уже не шла. Выросли надои молока. Григорий всё успевал делать: помогал жене, мыл фляги, подносил корма, чистил коров, а по вечерам вместе составляли отчеты о надоях, об использованных кормах.
Перемена, произошедшая с Людмилой, стала заметна всем, и всех односельчан это радовало. О ней стали говорить как олучшей доярке совхоза, ее приглашали в школу, которую она закончила, она рассказывала там о ферме, о доярках, и конечно же о Григории, о трудолюбии, деловитости и том, как быстро растет его авторитет.
А потом случилось несчастье. Людмила была на ферме, прибежали женщины: «Гриша утонул. Кого-то спасал и не выплыл».. Людмила бросилась на берег Немды, металась туда-сюда, плакала, глядя на тихую водную гладь.
Целый месяц не находила она себе места. Деревня притихла. Не сорвется ли девка? Нет. Нашла в себе силы справиться с горем, только молчаливой сделалась. Не сразу согласилась взять на себя обязанности погибшего мужа…
Пока хозяйка рассказывала мне все это, ливень кончился. Огромная лиловая туча медленно уходила за Немду, гром рокотал уже где-то за рекой. Верхняя окаемка тучи прямо на глазах становилась матовой, по синему небу веером пошли солнечные тучи, а затем появилось и само солнце, ослепительно яркое и радостное. «Мне пора..» — заторопилась молодая хозяйка. Мы вместе вышли на крыльцо. После грозы воздух был свежий, чистый. В маленьком полисаднике под окнами лоснились белые гладиолусы. Людмила попращалась и направилась по тропинке в гору, туда, где стояла ферма. Я смотрел ей в след и думал о том великом чувстве , которое возвысило человека, подняло над всеми превратностями судьбы – олюбви.
Воздух был наполнен запахами разнотравья. Сияло солнце. Сверкала река. Из открытого окна доносился смех детей…
Владимир Шпанченко
[1] Ревизская сказка об удельных крестьянах Завражного удельного приказа Макарьевского уезда, 1858 год. ГАКО, фонд 200,опись 13, дело 359, л..л.377об-378.
[2] Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. — СПб. : изд. Центр. стат. ком. Мин. внутр. дел, 1861-1885. вып.18] : Костромская губерния : … по сведениям 1870-72 годов / обраб. ст. ред. М. Раевским. — 1877. — [2], LXXIII, 465, [1] с., 1 л. к. , страница 270, графа 8171.
[3] Список населенных мест Костромской губернии (По сведениям 1907 г.), 1, XVII, 385 с., 1 карт. 1908, Кострома, тип. Т.П. Андрониковой. Завражная волость, стр.198.
[4] Из библиотечного альбома «Деревни уходящие в Лету», библиотеки села Нежитина, страницу о деревне Угорново рассказали Доринова Александра Михайловна, Волкова Анна Васильевна, 1999 год.